Преподобный Амвросий Оптинский
Дни памяти: Июнь 27, Октябрь 10,
Октябрь 11 (оптин.)
Александр Гренков, будущий отец Амвросий, родился 21 или 23 ноября 1812
года, в духовной семье села Большие Липовицы Тамбовской Епархии. Окончив
Духовное Училище, он затем прошел успешно курс в Духовной Семинарии. Однако не
пошел ни в Духовную Академию, ни в священники. Некоторое время он был домашним
учителем в одной помещичьей семье, а затем преподавателем Липецкого Духовного
Училища. Обладая живым и веселым характером, добротою и остроумием, Александр
Михайлович был очень любим своими товарищами и сослуживцами. В последнем классе
Семинарии ему пришлось перенести опасную болезнь, и он дал обет постричься в
монахи, если выздоровеет.
По выздоровлении он не забыл
своего обета, но несколько лет откладывал его исполнение, «жался», по его
выражению. Однако, совесть не давала ему покоя. И чем больше проходило времени,
тем мучительнее становились укоры совести. Периоды беззаботного веселья и
беспечности сменялись периодами острой тоски и грусти, усиленной молитвы и
слез. Однажды, будучи уже в Липецке, гуляя в соседнем лесу, он, стоя на берегу
ручья, явственно расслышал в его журчанье слова: «Хвалите Бога, любите Бога...»
Дома, уединяясь от любопытных
взоров, он пламенно молился Божией Матери просветить его ум и направить его
волю. Вообще, он не обладал настойчивою волею и уже в старости говорил своим
духовным детям: «Вы должны слушаться меня с первого слова. Я — человек
уступчивый. Если будете спорить со мною, я могу уступить вам, но это не будет
вам на пользу». Изнемогая от своей нерешимости, Александр Михайлович отправился
за советом к проживавшему в той местности известному подвижнику Илариону. «Иди
в Оптину, — сказал ему старец, — и будешь опытен». Гренков послушался. Осенью
1839 года он прибыл в Оптину Пустынь, где был ласково принят старцем Львом.
Вскоре он принял постриг и был
наречен Амвросием, в память святителя Медиоланского, затем был рукоположен в
иеродьякона и, позднее, во иеромонаха. Когда отец Макарий начал свое дело
издательства, о. Амвросий, окончивший семинарию и знакомый с древними и новыми
языками (он знал пять языков), был одним из его ближайших помощников. Скоро
после своего рукоположения он заболел. Болезнь была настолько тяжела и
продолжительна, что навсегда подорвала здоровье отца Амвросия и почти приковала
его к постели. Вследствие своего болезненного состояния он до самой своей
кончины не мог совершать литургии и участвовать в длинных монастырских
богослужениях.
Преподобный Амвросий Оптинский
Постигшая о. Амвросия тяжелая
болезнь имела для него несомненно провиденциальное значение. Она умерила его
живой характер, предохранила его, быть может, от развития в нем самомнения и
заставила его глубже войти в себя, лучше понять и самого себя, и человеческую
природу. Не даром же впоследствии о. Амвросий говорил: «Монаху полезно болеть.
И в болезни не надо лечиться, а только подлечиваться!» Помогая старцу Макарию в
издательской деятельности, о. Амвросий и после его кончины продолжал заниматься
этою деятельностью. Под его руководством были изданы: «Лествица» преп. Иоанна
Лествичника, письма и жизнеописание о. Макария и другие книги. Но не
издательская деятельность была средоточием старческих трудов о. Амвросия. Его
душа искала живого, личного общения с людьми, и он скоро стал приобретать славу
опытного наставника и руководителя в делах не только духовной, но и
практической жизни. Он обладал необыкновенно живым, острым, наблюдательным и
проницательным умом, просветленным и углубленным постоянною сосредоточенною
молитвою, вниманием к себе и знанием подвижнической литературы. По благодати
Божией его проницательность переходила в прозорливость. Он глубоко проникал в
душу своего собеседника и читал в ней, как в раскрытой книге, не нуждаясь в его
признаниях. Лицо его, крестьянина-великоросса, с выдающимися скулами и с седой
бородой, светилось умными и живыми глазами. Со всеми качествами своей богато
одаренной души, о. Амвросий, несмотря на свою постоянную болезнь и хилость,
соединял неиссякаемую жизнерадостность, и умел давать свои наставления в такой
простой и шутливой форме, что они легко и навсегда запоминались каждым
слушающим. Когда это было необходимо, он умел быть взыскательным, строгим и
требовательным, применяя «наставление» палкой или же накладывая на наказуемого
епитимью. Старец не делал никакого различия между людьми. Каждый имел к нему
доступ и мог говорить с ним: петербургский сенатор и старая крестьянка,
профессор университета и столичная модница, Соловьев и Достоевский, Леонтьев и
Толстой.
С какими только просьбами,
жалобами, с какими только своими горестями и нуждами не приходили к старцу
люди! Приходит к нему молодой священник, год тому назад назначенный, по
собственному желанию, на самый последний приход в епархии. Не выдержал он
скудости своего приходского существования и пришел к старцу просить
благословения на перемену места. Увидев его издали, старец закричал: «Иди
назад, отец! Он один, а вас двое!» Священник, недоумевая, спросил старца, что
значат его слова. Старец ответил: «Да ведь дьявол, который тебя искушает, один,
а у тебя помощник — Бог! Иди назад и не бойся ничего; грешно уходить с прихода!
Служи каждый день литургию и все будет хорошо!» Обрадованный священник
воспрянул духом и, вернувшись на свой приход, терпеливо повел там свою
пастырскую работу и через много лет прославился, как второй старец Амвросий.
Толстой, после беседы с о.
Амвросием, радостно сказал: «Этот о. Амвросий совсем святой человек. Поговорил
с ним, и как-то легко и отрадно стало у меня на душе. Вот когда с таким
человеком говоришь, то чувствуешь близость Бога».
Другой писатель, Евгений Погожев
(Поселянин) говорил: «Меня поразила его святость и та непостижимая бездна
любви, которые были в нем. И я, смотря на него, стал понимать, что значение
старцев — благословлять и одобрять жизнь и посылаемые Богом радости, учить
людей жить счастливо и помогать им нести выпадающие на их долю тягости, в чем
бы они ни состояли». В. Розанов писал: «Благодеяние от него льется духовное,
да, наконец, и физическое. Все поднимаются духом, только взирая на него...
Самые принципиальные люди посещали его (о. Амвросия), и никто не сказал ничего
отрицательного. Золото прошло через огонь скептицизма и не потускнело».
В старце в очень сильной степени
была одна русская черта: он любил что-нибудь устроить, что-нибудь создать. Он
часто научал других предпринять какое-нибудь дело, и когда к нему приходили
сами за благословением на подобную вещь частные люди, он с горячностью
принимался обсуждать и давал не только благословение, но и добрый совет.
Остается совершенно непостижимым, откуда брал отец Амвросий те глубочайшие
сведения по всем отраслям человеческого труда, которые в нем были.
Преподобный Амвросий Оптинский
Внешняя жизнь старца в Оптинском
скиту протекала следующим образом. День его начинался часа в четыре — пять
утра. В это время он звал к себе келейников, и читалось утреннее правило. Оно
продолжалось более двух часов, после чего келейники уходили, а старец,
оставшись один, предавался молитве и готовился к своему великому дневному
служению. С девяти часов начинался прием: сперва монашествующих, затем мирян.
Прием длился до обеда. Часа в два ему приносили скудную еду, после которой он
час-полтора оставался один. Затем читалась вечерня, и до ночи возобновлялся прием.
Часов в 11 совершалось длинное вечернее правило, и не раньше полуночи старец
оставался, наконец, один. Отец Амвросий не любил молиться на виду. Келейник,
читавший правило, должен был стоять в другой комнате. Однажды, один монах
нарушил запрещение и вошел в келью старца: он увидел его сидящим на постели с
глазами, устремленными в небо, и лицом, осиянным радостью.
Так в течение более тридцати
лет, изо дня в день старец Амвросий совершал свой подвиг. В последние десять
лет своей жизни он взял на себя еще одну заботу: основание и устройство женской
обители в Шамордине, в 12 верстах от Оптины, где кроме 1000 монахинь имелись
еще приют и школа для девочек, богадельня для старух и больница. Эта новая
деятельность была для старца не только лишней материальной заботой, но и
крестом, возложенным на него Провидением и закончившим его подвижническую
жизнь.
Преподобный Амвросий (Гренков), старец Оптиной пустыни
1891 год был последним в земной
жизни старца. Все лето этого года он провел в Шамординской обители, как бы
спеша закончить и устроить там все незаконченное. Шли спешные работы, новая
настоятельница нуждалась в руководстве и указаниях. Старец, повинуясь
распоряжениям консистории, неоднократно назначал дни своего отъезда, но
ухудшение здоровья, наступавшая слабость — следствие его хронической болезни —
заставляли его откладывать свой отъезд. Так протянулось дело до осени. Вдруг
пришло известие, что сам преосвященный, недовольный медлительностью старца,
собирается приехать в Шамордино и увезти его. Тем временем старец Амвросий
слабел с каждым днем. И вот — едва преосвященный успел проехать половину пути
до Шамордина и остановился ночевать в Перемышльском монастыре, как ему подали
телеграмму, извещающую его о кончине старца. Преосвященный изменился в лице и
смущенно сказал: «Что же это значит?» Был вечер 10 (22) октября. Преосвященному
советовали на другой день вернуться в Калугу, но он ответил: «Нет, вероятно
такова уж воля Божия! Простых иеромонахов архиереи не отпевают, но это
особенный иеромонах — я хочу сам совершить отпевание старца».
Было решено перевезти его в
Оптину Пустынь, где провел он свою жизнь и где покоились его духовные
руководители — старцы Лев и Макарий. На мраморном надгробии выгравированы слова
апостола Павла: «Бых немощным, яко немощен, да немощныя приобрящу. Всем бых вся,
да всяко некия спасу» (1 Кор. 9, 22). Слова эти точно выражают смысл жизненного
подвига старца.
|